Считается, что впервые обезболивающее было применено жителями Междуречья более, чем три тысячи лет назад – именно этим временем датируют клинопись из города Ниппура, в которой содержались ведомости об операции. В качестве анестезии древние врачи использовали настойки и отвары из мака, в которых содержался морфин и кодеин; применялся также алкоголь. Знания врачей Месопотамии перешли к их соседям – вавилонянам, египтянам и персам.

В Индии и Китае применяли коноплю – думаю, излишне рассказывать, как влияет на человека это растение. Кроме того, некоторые травяные отвары позволяли погружать человека в бессознательное состояние длительностью около трех дней. Кроме конопли, использовались кока, можжевельник, белладонна и дурман. Одним из выдающихся врачей Востока был китаец Хуа То, который давал оперируемым смесь вина и растертой в порошок конопли.

Ну, а опиум пришел на Дальний Восток благодаря арабским купцам аж в VIII веке; в Египте о нем знали еще полторы тысячи лет до нашей эры, о чем свидетельствует одна из найденных там рукописей.

Свою лепту в дело анестезии внес знаменитый Авиценна, арабский врач; в «Каноне медицины» он рассказывает, как пациенту на нос накладывали пропитанную обезболивающими веществами губку. В 1275 году, на два столетия позже Авиценны, алхимик Р. Луллий открыл диэтиловый эфир – однако в качестве анестезии это вещество тогда применять не стали.

Американские индейцы же использовали листья коки, содержащие известный ныне наркотик кокаин. Это была местная анестезия; врач пережевывал листья, а потом капал слюной на рану.

Новый толчок делу анестезии был дан в XVIII веке; тогда Джзеф Пристли, англичанин, открыл оксиды азота, аммиак, хлороводород. Изобретение Пристли применил врач Томас Беддоуз, который создал в Бристоле Пневматический институт для исследований в области ингаляционной терапии заболеваний органов дыхания. Один из сотрудников, Хамфри Дэви, обратил внимание на анестезирующие свойства закиси азота (к слову, это и есть тот самый «веселящий газ»).

Другой вариант пытался использовать хирург Генри Хикман в двадцатых годах этого же века. Это был углекислый газ; чтобы подтвердить свои догадки на практике, Хикман проводил опыты на животных, ампутируя у них конечности и применяя свой вариант наркоза.

Однако, и тогда эти вещества не получили должного применения. В XIX веке «веселящий газ» стали использовать для развлечения. Здесь вмешался счастливый случай: на одно из представлений необычных эффектов закиси азота пришел стоматолог Хорэйс Уэллс; дело было в декабре 1844-го. Уэллс обратил внимание, что один из добровольцев, вдыхавших «веселящий газ», не обратил внимание на довольно серьезную травму ноги, полученную в ходе представления. Уже на следующий день Уэллс попросил своего коллегу Гарднера Колтона удалить ему больной зуб, предварительно приняв «веселящего газа». Как и следовало ожидать, анестезирующее вещество дало нужный эффект.

Другой коллега Уэллса, Уильям Мортон, уговорил его пойти дальше и продемонстрировать эффекты закиси азота перед собранием врачей в Массачусетсе. Случился, однако, весьма неприятный случай, который имел трагические последствия. Доброволец из зала, где проходила презентация, все равно кричал, и под обидные восклицания «Шарлатан!» Уэллс был вынужден покинуть зал. Как оказалось позже, в действительности мужчина кричал не от боли, а от страха, однако вернуть себе доброе имя Уэллс не смог. Он бросил медицину на некоторое время, после возвращения к экспериментам пристрастился к хлороформу и однажды, будучи в состоянии сильной интоксикации, плеснул на одежду двух женщин легкого поведения серную кислоту. Естественно, Уэеллса арестовали; протрезвев, он решил покончить с собой. Перед тем, как вскрыть себе вены, он надышался хлороформа – для обезболивания.

Примечательно, что патентовать свое изобретение он не стал, считая, что новый наркой должен быть «доступен, как воздух».

Мортон, однако, со второй попытки сумел доказать действенность нового метода в сентябре 1846. В октябре успех был закреплен куда более серьезной операцией: больному удалили опухоль с шеи. Примечательно, что операцию провели там же, где был осмеян Уэллс.

Тем нее менее, Мортон не был столь альтруистичен. Он также был не против подзаработать, и получил патент на т.н. газ «летеон», под которым скрывался обычный эфир. Последний, однако, под патент не попадал и стал использоваться везде и повсюду.

Параллельно над вопросами анестезии работали также врачи Уильям Клерк и Кроуфорд Лог – независимо друг от друга, однако результаты их работы остались неизвестными общественности.

Тем не менее, по-настоящему первое применение анестезии было в 1842 году. Тогда врач Кроуфорд Лонг также провел операцию по удалению опухоли с шеи; он, однако, зрителей к себе не приглашал, а результаты изобретений опубликовал, напротив, в 1848-м.

Ну, а уже в 1853 врач Джон Сноу использовал хлороформ как наркоз во время родов у королевы Виктории.

Что же до кокаина, который, как известно, не только наркотик, то извлечь его из листьев коки удалось немцу Альберту Ниманну в 1859-м. Однако применение ему нашел русский медик Василий Анреп в 1879 году, о чем он написал статью. Впрочем, и на этот раз кокаин оказался за бортом.

А вот известный психоаналитик Зигмунд Фрейд сумел эту проблему решить: им были опубликованы несколько статей о свойствах кокаина. Свою лепту внес офтальмолог Карл Коллер, который, как и Фрейд, работал в Венской больнице и даже жил с ним на одном этаже. Узнав от Фрейда о кокаине, Коллер использовал его в качестве местной анестезии при операции на глазах, о чем сообщил на заседании Общества врачей Вены. Тем не менее, Коллер стыдился своего открытия и даже не стал упоминать в нем в своей автобиографии. До конца жизни он носил прозвище Кока Коллер.

Тем не менее, наркоз оставался делом небезопасным, так есть и на сегодняшний день, хотя, разумеется, ситуация заметно улучшилась по сравнению с прошлыми столетиями. Были открыты прокаин, новокаин, лидокаин – гораздо более безопасные, чем их предшественники.

Думаю, практический каждый в своей жизни успел познакомиться с изобретениями анестезиологов – хотя бы во время лечения зубов. Поэтому – огромнейшее спасибо совершенно всем, кто так или иначе приложил руку к делу анестезии. К слову сказать, День анестезиолога отмечают 16 октября.

На этом ставлю точку. Разумеется, вам - спасибо за внимание; ждите статьи о том, как человек решил путешествовать не только земле, но и по небу.

Вообще-то, принято начинать с Гуттенберга или Федерова, но кроме них печать изобретали еще египтяне и китайцы – отдельно от Европы. Причем дату ставят, в общем-то, очень отличную от европейской – VI до IX столетий. Печатать китайцы начали с печатных досок – деревянных – на которых с помощью режущих инструментов «выделялись» иероглифы. Именно «выделялись», а не вырезались: часть поверхности расчищалась, и оставался рельеф символа. Рельеф этот покрывали краской, а после на отпечатывали на бумаге (которую, к слову, тоже придумали китайцы).

Однако, создавать каждый раз новую доску для нового текста (или гравюры, потому что таким же методом создавались иллюстрации) было очень неудобно, и некий Би-Шэн, кузнец, придумал создавать отдельные оттиски из глины, которые можно было менять местами и составлять из них текст. Как в кубиках.

Изобретение немедленно попало в руки корейцев, которые додумались создать бронзовые формы – произошло это в XIII веке, когда наши предки активно занимались переделом Руси, а потом еще и пытались отразить наступление монголов. Естественно, бронзовые формы были крепче и надежнее, и даже более того – до наших дней дожили книги XV века, созданные корейцами по такой вот технологии.

Что же до египтян, то там существовала печать на ткани – в четвертом веке, когда в этой североафриканской стране руководили римляне. К сожалению, информации о такой печати весьма мало; известно, что формы для печати создавались не из дерева, а из какого-либо металла (олова, свинца) или же глины.

Ну, а в Европе книгопечатание открыл немец Иоганн Гуттенберг, живший с 1400 по 1468 год, ювелир и изобретатель. Открыл он книгопечатание где-то в 1440-х, точнее – книгопечатание с подвижными литерами – эдакое продолжение идеи Би-Шэна. Уже в начале 50-х на свет появилась Библия Гуттенберга, с которой принято начинать историю книгопечатания; знающие люди, однако, отмечают, что такая точка зрения несколько неверная, потому что были образцы печатных книг в Европе и ранее. Тем не менее, Библия эта, в отличие от своих предшественников, была гораздо лучше оформлена – эдакий «чистовик» после множества проб. К слову, знаменитый готический шрифт – как раз тот, на котором напечатана Гуттенберговская Библия. Если быть совсем уж точным – т.н. шрифт «Текстура». Всего страниц было 1272, что, согласитесь, немало. Следует, однако, уточнить, что на одном листе помещалось четыре страницы – такой тип печати называют «двойное фолио».

Каким образом Гуттенберг изобретал это свое изобретение? Для букв изготавливалась специальная матрица – из мягкого металла. После, в матрицу заливали свинец и на выходе получали нужную букву. Из полученного множества букв создавались наборы, а уже из наборов создавались нужные страницы.

Далее в ход шел ручной печатный станок: пресс с двумя плоскостями, на одной из которых – бумага, а на другой – шрифт.

Все попытки скрыть технологию были тщетными: вскоре такой же метод начинают использовать и другие книгоделы; монополии, таким образом, не вышло. То ли дело китайцы с их шелком: вся страна делает, а Европа и не в курсе была, как шелк делается, пока византийские монахи-путешественники не постарались да шелкопряда не украли. Такие дела.

Помимо Гуттенберга, в Европе существовало множество других замечательных деятелей печатного дела. Не будем углубляться в подробности, а просто назовем эти имена: Андраш Хесс и его «Будайская хроника» (Венгрия), Конрад Свейнхейм и Арнольд Паннарц (Италия), Николай Кетелер и Жерар фон Леемтом (Нидерланды), Уильям Кекстон (Англия). В Испании первая типография появилась в 1474 году, а во Франции – аж в 1470-м. В 1477 году появились «Большие французские хроники».

И многие, многие, многие другие…

Ну, а наше с вами книгопечатание поднялось благодаря Ивану Федерову, который вместе со своим помощником Петром Мстиславцем в 1564 году в Москве создал книгу «Апостол» на Московском печатном дворе. К сожалению, изобретение Федерова пригшлось не по нраву верхушке православной иерархии, и Федерову не осталось ничего другого, как уехать из Белокаменной.

Убежище он нашел сначала в Белоруссии, а потом – в Украине, где в 1573 основывает типографию во Львове (предполагается, кстати, что типография эта существовала и работала ранее – Федоров же просто восстановил ее; однако, прямых доказательств этому нет, как и тому, что книгопечатание существовало на Руси и ранее, хотя есть свидетельства косвенные). В 1574 году появляется «Апостол» и «Букварь», напечатанный во Львове, а в 1576-77 годах Федоров сотрудничает с князем Острожским, и в 1581 году в городе Остроге издает знаменитую «Острожскую Библию».

Так рождалась печать. Продолжать дальше, пожалуй, особого смысла нет: технологии печати всячески совершенствовались и распространялись в дальнейшем, но, в целом, принцип остался тот же. В заключении же следует сказать, что печать хоть и появилась в Китае и, возможно, Египте (не исключено, что к этому додумались и в Месопотамии), но настоящий «бум» печатного дела получил толчок все же в Европе – скорее в том контексте, что книжное дело уже было развито в достаточной форме, а появление нового метода создания текстов послужило катализатором.

Ну, а следующая наша статья отойдет от вопросов письменности и расскажет о другом важном изобретении, благодаря которому медицина сделала шаг вперед, а медецинские операции стали не столь болезненными. Ждите. Всего наилучшего, и спасибо за внимание.

Черти-рези и другое

Продолжаем наш цикл "Изобретения" и представляем вашему вниманию краткую, но информативную зарисовку касаемо ярких эпизодов в истории письменности - ее путь от непонятных знаков эпохи бронзы до знакомой и близкой нам кириллицы.

Сейчас принято считать, что письменность возникла в четвертом тысячелетии до нашей эры в Шумере. Тем не менее, планку эту, похоже, придется поднять, потому что найденные еще в 1961 году тэртерийские таблички (обнаружили из в Румынии), согласно результатам анализов, возникли на целую тысячу лет раньше.

На этих табличках можно увидеть своеобразные иероглифы – как вполне узнаваемые фигурки животных, так и всевозможные кресты, круги и свастики, то есть уже не упрощенные рисунки, а некие условные знаки. Очень даже письмо получается.

Что же до цивилизаций Египта и Междуречья, то возникновение письменности у них продиктовано вполне прозаическими нуждами – в условиях развивающегося хозяйства надо было вести всевозможные учеты и отчетности. К слову сказать, у жителей Месопотамии бюрократия развилась не хуже, чем сейчас у нас.

Сперва была т.н. идеограммы. Рисунок руки, уха, воды, солнца – это все идеограммы, которые в нужных комбинациях дают необходимое «слово»; понимать его можно на любом языке, то есть звучание за этими рисуночками не фиксируется никак. Однако, объемы текста от года к году росли, и развевающиеся цивилизации требовали упрощения и систематизации этих символов. Так появилась в клинопись в Месопотамии.

Материалом для «книг» стала глина – вроде бы неудобный материал, но жутко долговечный – именно благодаря глине древнее письмо дожило до нашей дней. К примеру, образцы древней письменности индусов или китайцев создавались на менее прочных и надежных «родственниках» бумаги – и, как следствие, исчезли задолго до наших дней.

Что же до египетских иероглифов, то здесь еще интереснее. У египтян были не просто картинки (к счастью, их тоже делали на долговечном материале – камне, что и сохранило египетские тексты – а иероглифы. Не вдаваясь в подробности, следует сказать, что это письмо было порядком сложнее идеограмм – со своими правилами и особенностями. Те или иные иероглифы уже обозначали некоторые звуки, имена выделялись отдельно.

Ну, а современному алфавиту положили начало финикийцы, которые, к слову, активно занимались морем: всевозможные экспедиции, походы и морская торговля – это по их части. Финикийский алфавит содержал двадцать два знака, которые, перетерпев множество изменений, далее развилось в греческий, латинский алфавиты, а оттуда – в нашу родную кириллицу. Первые две буквы – «Алеф», «Бет» - превратились в «Альфу» и «Бету», а потом – в «Аз» и «Буки». Слово «азбука» узнали? Вот-вот.

На Русь письменность пришла еще до принятия христианства. Сейчас мы все пользуемся кириллицей, изобретенной знаменитыми просветителями Кириллом (Константином) и Мефодием; альтернативой могла быть их же глаголица. Вообще, вопрос о том, кто что изобрел, остался до сих пор, но принято предполагать, что первой появилась все же глаголица, а потом просветители создали более удобную кириллицу – с заимствованиями из греческого алфавита. Пожалуй, стоит довериться исследователям, тем более, что доводы их более, чем убедительны (разумеется, в этой статье приводить их нет смысла – все-таки краткий обзор истории письменности в контексте великих открытий человечества, а не дипломная по славянскому письму).

Но, опять же, вернемся к фразе «до принятия христианства». Под авторством некоего Черноризца Храбра (псевдоним? имеет ли он вообще отношение к имени человека, а не, скажем, обозначает письмо?) существовал трактат «О письменах», где автор сообщает, что ранее славяне книг не имели, но писали чертами и резями, а еще использовали римское и греческое письмо – правда, безуспешно, потому что их западных букв на наши славянские звуки совсем не хватило. Надо вспомнить и об арабских ученых и путешественниках – весьма, надо сказать, любознательных личностях, за что им огромное спасибо: эдакая незаинтересованная третья сторона в вопросах подлинности тех или иных событий. Так вот, всевозможные арабы (Ибн Фадлан, Ибн ан-Надим) утверждают, что русичи свои письмена вырезали на дереве. Сравниваем – «черти и рези», «вырезали на дереве», а еще – материал, на котором писали русичи – берестяная кора. Так что, очевидно, писать наши предки умели и до прихода на Русь детища великих просветителей Кирилла и Мефодия.

Пожалуй, на такой вот волне эту статью и закончим. Разумеется, здесь представлена далеко не вся история письменности – думаю, тот, кто заинтересуется, поднимает гораздо более качественные материалы, в частности – не просто энциклопедии или статьи на тему «а знаете ли вы…», а уже серьезные научные работы.

И, разумеется, спасибо за внимание. Ждите статьи о том, как человечество научилось не только писать, но и печатать эти свои буквы и слова.

Здравствуйте! Эта статья открывает серию «Изобретения», которая будет включать в себя девять заметок о вещах, вкорне изменивших наш мир.

Итак, начнем о колесе. Действительно важное изобретение, на котором держится весь современный мир. Когда оно появилось, разумеется, никто сказать не может; родиной колеса называют то Месопотамию (и указывают дату в три с половиной тысячи лет до нашей эры), то территорию современной Украины и Румынии, где в четвертом тысячелетии жила знаменитая трипольская культура. Если говорить точнее, то были найдены на сами колеса, а их глиняные модельки; к слову сказать, трипольцы были те еще юные моделисты-конструкторы – археологам достались также модельки домов, которые делали представители этой культуры.

Тем не менее, в бронзовом веке колесо уже существовало. Первые колеса были сплошными – их отрезали от бревен или сбивали из досок. В древнем городе Мохенджо-Даро была найдена повозка с колесами, вырезанными из целого ствола дерева.

Любопытно, что колесо, которое главное средство передвижения после наших ног, появилось уже после того, как человек перешел к оседлой жизни.

Итак, наши предки изобрели колесо и стали его использовать везде: это, во-первых, во всяких повозках, которые сначала передвигались, а еще – в гончарном круге. Очень важное, кстати, изобретение, этот гончарный круг, и чтобы в этом убедиться, следует просто сравнить лепную керамику наших предков с керамикой, которую они изготовляли на гончарном круге.

Есть, кстати, предположение, что первое колесо могло быть игрушкой. Кстати сказать, есть также предположение, что и зверей человек приручил в целях игры: детеныши древних человеков всячески играли с детенышами зверей. Вот и завертелось…

Но прогресс не стоял на месте, и вот мы уже наблюдаем воинов Древнего Египта на колесницах, и Древний Рим с его заездами на колесницах, а позже, во мрачные времена инквизиции – пытку, которая называлась «колесование». Люди вообще очень изобретательны, использовать колесо они додумались не только во благо.

Ну, а далее пошло-поехало: пароходы, автомобили, поезда...

Однако пока Древний Восток и трипольцы выдумывали колесо, наши заокеанские соседи по планете им не пользовались. Вообще. Хотя нет, один нюанс все же есть: американские индейцы все же додумались до катка и, следует предположить, обязательно нашли бы и колесо, но история американских цивилизаций была закончена цивилизацией европейской.

Это из истории.

Теперь парочка фактов о колесах напоследок.

Как известно, колесу свойственно крутиться вокруг своей оси. Эту интересную особенность подметили буддисты, и тут же у них появился принцип колеса Сансары – цикличного процесса перерождения жизни.

Хотя вопрос о том, кто же первым додумался до колеса, подвешен в воздухе, этот нехитрый механизм все же удалось запатентовать. Документ, подтверждающий права на изобретение, получил австралийский юрист Джон Кэо (по предварительным данным, никакого отношения ни к культуре Кукутени-Триполье, ни к обитателям Междуречья он не имеет, хотя кто его знает…). К счастью, такой трюк он сделал не ради наживы, а с благородной целью обратить внимание на недостатки австралийского патентного законодательства.

В Южной Африке существует пустыня Намиб, а там, в свою очередь, существует катящийся паук. Так вот, катящийся паук до сих пор не ладит с дорожными осами, и в связи с этим постоянно роет глубокие норы. Однако, будучи обнаруженным вдалеке от убежища, паук встает на бок и катится от осы по наклону песчаной дюны. За секунду паук делает до 44 оборотов.

Колеса, кстати, позволяют перемещается еще и за рамки собственного сознания. Но к таким колесам, уж поверьте, лучше не прибегать.

На этом – все; надеюсь, статья была для вас полезной. Вскоре я расскажу вам о еще одной хорошей вещи, до которой додумались наши предки; ждите статью о глиняных табличках, чертах и резах, да всевозможных буквах.