Крепко за руку никто не держал, такого тоже не было)

Чернила покрыли стены комнаты, но не здания, поэтому свет коридора сквозь щель в двери всегда отчетливо видно. Зайдите в ванну, выключите свет и заприте дверь - видно свет?)

Скальпели принадлежали взрослому чернильному существу. Все доходчиво описано, может, просто фантазия не сработала, либо фрагмент недостаточно детализирован.

…

Макс.

Я аккуратно вел Леру. Страшно представить, сколько она пережила за этот день…Любимая, скоро всё закончится, я знаю. Мы уже близко. Она тяжело дышала: рука серьезно сломана, нужна срочная помощь, но где взять её здесь? Мы тихо поднялись на четвертый этаж, не встретив ни единого препятствия. Вдруг где-то на этаже зазвонил телефон – старая советская трещотка.
-Нам в 412 кабинет. – Произнес я. – Мы пойдем вместе.
Я соврал, сказав, что со мной всё в порядке – голова серьезно беспокоила; рана на затылке ныла, не переставая, и отдавалась болью в тон пульсу. Мутило. «Лечь бы прямо здесь, и будь что будет», - подумал я, и тут же чертыхнулся – она же со мной! Нельзя сдаваться. Иначе зачем мы вместе пережили всё это? Зачем я годами ждал, когда она наконец обратит на меня внимание, поймет, что я люблю её? Я ждал, молил о чуде, и вот оно случилось – судьба подбросила мне серьезное испытание, и я обязан пройти его, иначе жизнь потеряет всякий смысл. Я её не отдам. Вот и нужный кабинет. Я крепко сжал руку Леры и толкнул дверь, ожидая увидеть что-нибудь поистине ужасное.
За столом в центре кабинета сидела тётя Марина. Такая, какой я её помнил, детские воспоминания. Она ничем не отличалась от человека и меньше всего была похожа на призрака.
-Ну здравствуй, племянник. – Она встала из-за стола. – Ты и подружку привел. Что ж, это как раз хорошо.
Я следил за каждым её движением, ожидая чего угодно.
-Кто ты?
-Неужели ты забыл? Я – твоя любящая тетушка, которая провела с тобой столько времени, сколько ни один человек еще не проводил. Включая твою мамашу. – Её голос дрогнул.
-Неправда. Ты не человек. Как ты материализовалась?...
-Ненависть. – Тётя-призрак разглядывала свое тело. – Она еще и не такое может сотворить. Тебе понравились мои создания? – Она показала пальцем на потолок. Я посмотрел туда и увидел знакомый силуэт чернильной тени. – Они так похожи на картинки, которыми пугают детей… - задумчиво произнёс призрак.
-Допустим, ты меня ненавидишь. За что? Допустим, ты ненавидишь мою мать. Опять же, за что? И в конце концов, причем тут Лера!? – Я сжимал в руке измятую квитанцию.
-Ты? Ты меня забыл. Твоя мамаша? Она тоже меня забыла. Вы просто пользовались мной, добротой и теплом. Ты вырос, она увезла тебя. А я – здесь – в этой клетке – осталась одна. И я, представляешь, умерла. В своей же квартире. И никто не знал.
Я смотрел на неё не моргая, и пытался предугадать её последующие действия.
-Я искренне любила тебя… Твоя мать тебя не любила. Я всегда хотела, чтобы ты был моим, а не её, сыном. Но у меня нет детей. Нету. Если бы ты знал, как мучительно каждый вечер приходить домой и видеть там только телевизор и радио…Дни, недели, месяцы одиночества тянутся так, будто проживаешь вторую жизнь, такую тяжкую и пустую. Смотреть в окно и ждать, что кто-то придет… - из её глаз потекли слезы, прозрачные и чистые.
-Я было подумала, что ты раскаялся, дорогой. И наконец-то вспомнил, что я существую, и даже приехал посмотреть на мою могилу. Но потом ты сделал кое-что такое, чего я не прощу. – Её жалостливый тон сменился гневным; в воздухе повисла тишина.
-Что ты имеешь в виду? Что я сделал?
Тётушка молчала.
-Что я сделал?!
Чернильная тень, висевшая на потолке, с громким хлюпаньем стекла вниз и превратилась в женщину. Лера закричала: вероятно, они уже знакомы. Скальпели, огромные скальпели вместо рук. Я выхватил нож.
-Ты сделал то, чего я себе никогда не могла позволить! Ты в очередной раз обидел меня, унизил, дал мне знать, насколько я ничтожна и несущественна в твоей жизни! – Её голос срывался на крик, движения стали беспорядочными и неестественными. – Я заберу у вас ваше счастье!
Женщина со скальпелями ринулась к Лере. Я бросился ей навстречу, раскрыл нож и вонзил в скользкое чернильное тело. Брызнула тонкая черная струя; женщина закричала и отбросила меня в сторону, полоснув скальпелем по груди. Я закричал от боли и упал. Хлынула кровь.
-Ну как, племянничек, тебе нравится? Тебе понравится лежать и помирать прямо тут, на полу, как я помирала в своей квартире? – Призрак тети метался по кабинету, выплевывая из себя пафосные речи. – Но нет, твоё наказание будет пострашнее.
Мне казалось, что страшный скальпель разрезал грудную клетку пополам. Нож я потерял.
Женщина-хирург медленно и неумолимо приближалась к Лере, заставляя её дрожать от страха и боли. «Сейчас будет немного больно», - приговаривала она, - «Но потом тебе будет очень хорошо. Вместе со мной.» Я не мог шевельнуться, любое движение – и кровь била с новой силой. Вспомнил о записке. Кажется, я знаю, как тебя остановить, моя несчастная обиженная тетя. Начал корчиться на полу, пытаясь извлечь из кармана квитанцию и ручку. Вытащил. Кое-как перевалился на бок. Кровь потекла с новой силой. Господи, да так я умру от банальной потери крови. Взял ручку, положил квитанцию на пол и криво, еле понятно нацарапал: «Умри.» Потянулся рукой к другому карману. Лера завизжала, потом я услышал звон металла и какой-то очень неприятный звук, о котором не хотелось думать. Вытащил из кармана спичку, чиркнул и поджег квитанцию. Бумажка медленно загорелась; огонь начал её поглощать. Призрак тети издал какой-то нечленораздельный звук; в этот же момент чернильный хирург лопнула, знакомо разлетевшись ошметками чернил. Комната загорелась. «Да будь ты проклят!» - визжал призрак, потерявший свой прежний вид – теперь это была просто дергающаяся груда тряпок и халатов, которую постепенно поглощал огонь. Я пересилил себя, поднялся на ноги и подошел к Лере. Она была мертва. Я наклонился, и потрогал охладевшее, изуродованное скальпелем тело. Слеза. Вторая. Они падали на Леру и с шипением исчезали в ранах.
-Ты…ты…мерзкая проклятая тварь! – Я бросился к танцующей груде тряпок. – Ты, проклятое создание! – Схватил её и начал рвать на лоскуты. Послышался противный писк. – Я уничтожу само твое существо, душу твою, гори ты вечно! – Я рвал, неистово рвал тряпки на лоскуты и разбрасывал их по горящему кабинету. – Я тебя уничтожу!
Вдруг сзади ко мне подошла Лера.
-Не бойся, любимый. Я всегда буду с тобой. – Из её ран текли чернила.
Нет, это больше не может продолжаться. Либо я уже сошел с ума, либо мертв, либо превратился в призрак. Стало очень тепло. Я ощутил, как языки пламени лижут мне спину. Лера исчезла. Я упал. Огонь схватил мое тело полностью, но я не чувствовал никакой боли, ничего, кроме яркого ослепляющего света. Последним, что я услышал, была фраза, произнесенная моей тётей: «Хватит с вас. Береги его».

…

Месяц спустя. Город.

Макс.

Дул прохладный ветерок. Улицы города шумели листвой, которую скоро заберет сентябрь. Зной ушел, уступив место мирному летнему теплу. Я шел по улице и держал Леру за руку.
Она бросила Игоря сразу же, как мы вернулись домой. Я почти ничего не помню, лишь небольшие отрывки: огонь, неотложка, ночь, больница. На груди остался шрам. В любом случае, увиденное нами в корпусе психоневродиспансера не совпадало с официальной версией, по которой в здании произошел пожар по причине поджога наркоманами, а нас с Лерой нашли в последний момент. Ранения мы получили, пытаясь выбраться из рушащегося корпуса. Если бы я рассказал врачам про чернильные существа, мертвый город и записку с меняющимися стихотворениями, меня бы точно усадили в психушку. Поэтому мы предпочли молчать.
Я был счастлив. Я был счастлив не только потому, что искупил обиду тёти Марины, и теперь её успокоившийся дух навсегда оставил землю, но и потому, что теперь я иду по жизни с той, которую люблю и всегда любил; и буду любить. Да. тетя, ты нагадала мне Леру, спасибо. Я никогда этого не забуду. Ты свела её со мной. Возможно, твоё испытание подразумевало нечто другое, чем я думал.
Я со временем предпочту забыть то, что нам пришлось пережить тогда, жарким июльским днем, не предвещавшим ничего скверного. Лера стала чаще ходить на могилу к отцу; думаю, так ей спокойнее. Мать предпочла забыть о Клетино; после того, как нас с Лерой привезли оттуда в полумертвом состоянии, мама прокляла это место. О том, что тетя умерла, она не знает. У нас теперь другие заботы.
Я нашел себе работу: устроился журналистом в городскую газету, пишу статьи на злобу дня и получаю неплохие гонорары. Только когда попадается сюжет о доме с привидениями или пожаре, предпочитаю отдать его коллегам- пусть пишут, всё равно они не знают того, что знаю я, и никто не должен узнать. Скоро я продам свою престарелую «Шестерку» и куплю что-нибудь поприличнее. Пора думать о квартире и свадьбе.
Ведь скоро, совсем скоро у нас с Лерой будет ребёнок.

Вот так я и закончил. Спасибо за внимание, надеюсь всем понравилось