...Наш мир менялся вместе с безымянными, незримой стопой попиравшими его плосьб. От листа к листу Великого древа махали они, и всюду с их приходом ткань бытия приходила в движение. Подобно кругам по воде от канувшего в глубину камня, расходились волны этих перемен, и далеко не всегда мы, не бесмертные, но долгоживущие и хранящие память о предначальных днях, могли понять, и добру они для мира или к худу.

Старшие видели всё. Зарождение огненных гор и их умирание, обрушение в неведомые глубины земли; появление могучих рек и их конец, когда от полноводных потоков оставались лишь сухие русла; видели величественных крылатых существ и жалкий конец их потомков, выродившихся в подеолодных змей.

Они не увидели лишь одного - того мига, когда лоно мира, задрожав от небывалой боли, извергло из себя первых людей. Мы говорим - один из безымянных спустился к самым огневеющим недрам. Однако слаюы оказались кости земли, редко им доводилось держать на себе подобную ношу. Мы говорим - опоры подломились, основания расспались, и безымянный рухнул вниз, в море бушующего пламени. Мы говорим - там впервые познал страх и желание жить - во что бы то нистало, любой ценой.

...Безымянный вырвался из пламеной ловушки - иного и быть не могло, ведь он быд изначальной силой. Однако он унёс с собой память о небывалом, там испытанном. О ниистовой борьбе. О безумной надежде. И об ощущение надвигающегося неизбежного конца.

Старшие говорят - наверное столь сильны были эти чувства, что не смог безымянный удержать их в себе. Опалённый подземным пламенем, он словно лишился рассудка; и верно, ничем, кроме как временным помрачением великой силы, нельзя объяснить появление людей. Мы говорим - безымянный кричал от боли, неведомой ранее, и крик этот достигал самых отдалённых уголков нашего мира. Крик сотрясал основы, и незабываемое повергалось во прах. А когда мтих страшный вопль, из раскрывшегося земного чрева в потоках лавы появились первые люди.

Жестоки они, как породивший их отец огонь, и тверды, как мать - земля. Только кажутся они порой слабыми и безвольными. Легко впасть в ошибку презрения, недооценив их силы. В сердце даже самого никчёмного, самого трусливого из их племени горит изначальное пламя, а в душе, даже в самой опустешой, мелкой и ничтожной, - кроеться несокрушимый гранит земной плотию

Остергайся людей, говорят старшие, и повторяем мы. Страшись, бойся и беги. Ибо, как никто, помнят люди древний зарок, зарок жестокого и безжалостного мира - не отступать и не сдаваться.

Пролог.

Море шторма изо всех сил старалось опрадать своё название. От затянутых серой мглой небес до тяжело вздымающегося и опадающего покрывала вод пространство полосовали ветвистые молнии. Перепуганное солнце скрылось, меж морем и небом воцарились ранние сумерки; и среди мерно катящихся валов мало чей глаз сумел бы разглядеть небольшой трёх - мачтовый парусник, лёгкий бриг, уверенно державший нос на волне.

Корпус брига был ярко травянисто - зелёным, и такими же были паруса. Ни одно судно, рассеквашие здешние воды, не имели такой окраски. На палубе никого не было, никто не стоял у руля, поварачившего, словно по собственной воле. В кормовой надстройке, за окнами цветного стекла, шёл негромкий разговор.
- Ошибки быть не может. - только в дном месте мира трёх молний говорили на этом языке,древнем, самым древним из всех, что знали эти небеса. - Он здесь.

Изящная рука с тонкими, но сильными пальцами протянулась через стол, легко косаясь растелённой карты. Покрытый зелёным узором ноготь скользнул вдоль побережья Вольные.

- Он здесь. Я чувствую эхо заклинания.
- Прошлый раз ты тоже чувствовал, Струг. И мы угодили в какой - то лес! Где узнали очень плохую поговорку их обитателей.
- Да - да, ту самую поговорку - Кто с мечом к нам в гости придёт, от меча и погибнет.
- Мы же не погибли. - последовал сухой ответ.
- Но чего нам это стоило!?
- Ты поднимаешь эту тему в который раз, Лион!
- Я подниму эту тему ещё и щеё раз и когда мы вернёмся в Башню Полной Луны.
- Спасибо, спасибо. Что бы я не делал без твоих напоминаний.
- Струги! Сколько раз я вынужден призывать тебя к серьёзности!?
- И потому говорю - он здесь. Несмотря на случившиеся в Лесу.
- Да понимаю. Но иного выхода нету. Только идти по следу беглеца.

Зелёный корабль сам, без о всякой нужды в команде, входил в плавный широкий поворот. Нос замечательного брига клонился всё больше к востоку, где темнело недальнее побережье Вольные.

Добавлено (30.07.2010, 23:16)
---------------------------------------------
З.Ы не знал куда это написать)))