Лучи солнца проникали прямо в спальню Александра Львовича через окно. Они пробежали прямо по его лицу, тем самым разбудив его. Он с неохотой потянулся и пошел завтракать.
Александр Львович еще толком не обжился, кухарки не было, прислужников тоже. Он сам кое-как заварил чай, и очень медленно пил его, будто желал протянуть это утро на как можно дольше.
Но не тут то было. К его дверям приехала чья-то бричка. Оттуда вышел Николай Алексеевич, он постучал в дверь. Александр Львович быстренько оделся и уже пошел открывать.
- «Здравствуй дорогой мой! Думаю, первый раз я тебя провожу до нашего богоугодного заведения» - сказал Николай Алексеевич.
- «Ну, я не против. Уж я города вашего знать не знаю, поехали!» - ответил Александр Львович.
Примерно через пятнадцать минут бричка подъехала к белому зданию, на крыльце стоял строгий мужчина с темными волосами, длинными усами и густой пышной бородой. Он увидел выходящего Николая Алексеевича из брички и поприветствовал его:
- «Здравствуй предорогой наш Николай Алексеевич!»
- «Здравствуй, Ерофей Емельянович. Вот, это наш новый доктор, прошу к знакомству – Александр Львович!» - ответил Николай Алексеевич.
Ерофей Емельянович закашлял и удивленными глазами посмотрел на Александра Львовича, показал на него пальцем и сказал:
- «Этот?»
- «Да, он, а в чем собственно дело?» - спросил Николай Алексеевич.
- «Не нравится мне он, ух как не нравится, ты посмотри в его глаза. Так и хочет наверно убить тут нас всех!» - с ненавистью сказал Ерофей Емельянович.
- «Вот мне то про тебя много чего рассказали, вот ты то народ своей медициной и поубиваешь!» - сказал Александр Львович.
- «А ну-ка, успокойтесь, примите то, что вы коллеги, как данность!» - сказал Николай Алексеевич.
Оба доктора прошли в здание, Александр Львович уже занял заранее подготовленный к его приезду кабинет. Он чихнул, протер пыль со стола. В кабинет кто-то постучал. Александр Львович открыл дверь. Перед ним стояла молодая девушка, видимо, медсестра.
- «Здравствуйте, вы, верно, есть наш новый врач? Я медсестра, не так давно здесь работаю. Меня звать если что Анна Андреевна» - с улыбкой сказала молодая медсестра.
Александр Львович несколько секунд стоял, ошарашенно глядя в глаза Анны Андреевны.
- «Да, да, да, конечно, меня зовут Александр Львович» - сказал он.
- «Да я уже знаю, ведь висит табличка возле вашей двери» - сказал с улыбкой Анна Андреевна и ушла.
Александр Львович долго смотрел во след Анны Андреевны, он, будто бы влюбился. Но его счастливые минуты прервал Ельцин, подошедший к нему:
- «Здравствуй, Александр Львович. Что это ты тут стоишь? Я к тебе за твоим обещанием пришел, между прочим!» - сказал Ельцин.
- «Какое еще обещание?» - спросил Александр Львович.
- «Ну как, ты мой радикулит обещал посмотреть. А ту спина так и сломается!» - ответил Ельцин.
- «А, точно! Пройдемте ко мне в кабинет» - сказал Александр Львович.
Они зашли в кабинет. Ельцин разделся по пояс. Александр Львович прощупал позвоночник, но Ельцин как заорал:
- «А, больно! Ты не мог бы немного аккуратнее?»
- «Увы, никак. Слушайте, мне кажется, нам нужно посмотреть вашу кровь, может тогда чего и узнаем!» - ответил Александр Львович.
- «Что, кровь? На кой она тебе, у меня болит кость, а ты про жидкость спрашиваешь!» - сказал Ельцин.
Кровь действительно вряд ли поможет диагностировать радикулит. Но Александр Львович ловко отделался:
- «Как же! Кровь образуется в красном костном мозге, который как раз-таки, находится в кости. Стало быть, мне нужно кровь вашу посмотреть!»
- «Ну, смотри, тебе виднее» - ответил Ельцин.
Они уселись за стол. Александр Львович протер спиртом палец Ельцина, проколол палец Ельцина, пипеткой высосал кровь из него и налил ее в какой-то пузырек.
- «Ну вот и все, держите вату, приложите к пальцу и идите по делам. Как только что-то прояснится, я дам вам знать» - сказал Александр Львович.
- «Ух, у вас там в Петербурге все такое современное. У нас же тут кровь не берут никогда!» - ответил Ельцин и ушел.
В этот день приходило много пациентов, и почти все к Александру Львовичу. Кабинет же Ерофея Емельяновича пустовал. Только Анна Андреевна заходила, и то с испугом выбежала, когда тот кинул комок бумаги в дверь, когда она ее открыла.
Пациенты были с разными жалобами. У кого живот, у кого горло, у кого рука болит, у кого нога. Кто просто осмотреться, кто еще чего-нибудь.
Странность была одна – почти у каждого больного Александр Львович взял кровь. Зачем? Ведь далеко не всегда нужно брать кровь, да и столько он ее набрал, что за весь вечер после работы не пересмотрит он ее.
С радостным лицом выходил из больницы Александр Львович. Ерофей Емельянович же, оскаленно посмотрел на него, будто говоря «Ух, подлец!». Но Александр Львович даже не заметил этого. В его сумки гремели бутыльки с кровью. На кой же ему она?
Его встретила Анна Андреевна:
- «Ух, Ерофей Емельянович такой злой. Видно завидует!»
- «Да, ты верно права. Ну что уж поделать?» - ответил Александр Львович, посмотрел в ясные глаза Анны Андреевны, потом резко отвернулся, покачал головой, и ушел.
Дома он еще долго сидел за столом и о чем-то думал. Впрочем, это никому не интересно. Интереснее, зачем он брал у всех кровь.
Но это пока никому не известно. Увы, будем дальше следить за Александром Львовичем…

Павел Сергеевич провожал Александра Львовича до самого дома. Они попрощались, и врач уже было заходил домой, как вдруг к ним, запыхавшись, прибежал Николай Алексеевич:
- «Ох, ох, ох» - стонал Николай Алексеевич.
- «В чем дело?» - спросил Александр Львович.
- «Это, как его, ну этого…» - не очень сосредоточенно отвечал Николай Алексеевич.
- «Передохните и внесите ясность, а то вы только, верно, интригу нагоняете» - сказал Павел Сергеевич.
- «Ельцина, того, повязали, ну Петрович его в отделение взял, за драку, которая произошла на вечере» - разъяснил Николай Алексеевич.
- «И правильно сделал! Этот вандал расквасил мой нос, даже не извинился! Поделом ему будет!» - яростно прокричал Павел Сергеевич.
- «Ну пожалей ты его, человеку уже сорок с лишним лет, ему же жить надо, а не в тюрьме сидеть! Ты еще молод, не понимаешь!» - попросил Николай Алексеевич.
- «И не помышляй! Ни за что и никогда я не помогу своему же вредителю!» - настойчиво ответил Павел Сергеевич.
- «Ей-богу грех на душу берешь, уж поверь мне! Черт с тобой, что уж там!» - обиженно сказал Николай Алексеевич и отправился куда-то, видимо, домой.
Александр Львович проявил заслуженный интерес к ситуации. Он внезапно понял, что если уговорит Павла Сергеевича отозвать претензии, то он получит не лишний авторитет у Ельцина.
- «А ну плюнешь может на этого Ельцина?» - сказал Александр Львович Павлу Сергеевичу.
- «И ты туда же? Ты же сам все видел, Ельцин заслуженно несет свое наказание!» - ответил Павел Сергеевич.
- «Зато с тебя снимут лишние вопросы, не будут винить в чем-либо и расспрашивать»
- «Нет уж, я хочу чтобы этот нахал помучался»
Павел Сергеевич с этими словами ушел. Александр Львович с досадой зашел в дом. Он еще не очень привык к новому месту жительства.
Дом был снаружи каменный, красивый, очень привлекал горожан. Входная дверь была расписная, дубовая.
Внутри у него было уютно. В гостиной были желтые обои, с узором в виде цветов. По середине стоял стол, а возле него по какой-то необычной системе были расставлены стулья. У окна было ветхое кресло, от старых хозяев.
Спальня была очень уж лаконичная. На стене висел дорогущий ковер, который нашему герою подарил Николай Алексеевич. Обои были такие же, как и в гостиной. Кровать тоже была роскошная, а постельное белье вышито из лучшей ткани.
Александр Львович не спешил ложится спать. Он все размышлял, как бы уговорить Павла Сергеевича отозвать претензии к Ельцину. Но это не его «доброта», а всего лишь корыстная цель. Но что ведь поделать, надо же набирать популярность среди главных персон своего нового места обитания.
И тут до него дошла мысль. Павел Сергеевич себя очень уважает, почему бы тогда не донести до него, что это действительно низко и аморально садить в тюрьму пожилого человека?
Александр Львович выбежал на крыльцо и побежал в ту сторону, куда пошел Павел Сергеевич.
Спустя пятнадцать минут Александр Львович наконец-то догнал Павла Сергеевича:
- «Стой, стой, стой!» - запыхаясь, кричал Александр Львович.
- «В чем дело? Почему ты еще не спишь? У тебя завтра очень важный день! Почему больные должны страдать? Это очень пагубно отразится на репутации нашего города! Нельзя быть таким эгоистом!» - прокричал Павел Сергеевич.
- «Сам ты эгоист, глупый черт! Думаешь только о репутации!» - подумал про себя Александр Львович.
- «Ну чего ты молчишь? У тебя должна быть очень веская причина, раз ты так безответственно поступил!» - спросил Павел Сергеевич.
- «Причина веская! На кону твое всеобщее уважение! Ну представь ты себе: Ельцин ведь такие слухи в городе пустит, такого нашепчет всем, о тебе только и будут говорить, ей-богу, какой ты разэтакий!» - всплеснул Александр Львович.
- «Хм, а ты возможно и прав. Сей же час наверное сидит да в уши льет прокурору, какой я плохой. Этот Ельцин мне еще тогда, десять лет назад не понравился, когда настойку батьки моего пить отказался! Ух! А настойка та знатная, уж, может с тобой выпьем?» - ответил Павел Сергеевич.
- «Не до настойки сейчас, ей-богу не до настойки. Сам же говоришь, вливает сейчас он мед в уши Петровичу, о тебе уже пускает слушок самый что ни на есть неприятнейший! А ты тут стоишь, ничего не делаешь!» - настойчиво сказал Александр Львович.
- «А ведь и правда, чего же мы время теряем? Время – ассигнации! Скорее пошли в участок, иначе, боюсь, из города мне надо будет депортироваться.
- «Ух, наконец-то я уговорил этого упрямца!» - подумал про себя Александр Львович.
Павел Сергеевич и Александр Львович молча шли по пустому, спящему городу. Иногда так приятно пройтись в ночи, по спокойной и тихой улице, вслушиваясь в свое сердце и о будущем размышляя.
Уже прошло полчаса, наши ночные путники пришли к участку. Они вошли. Прокурор сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. Ух, как ему не надоело?
- «Здравия желаю, дорогой мой Николай Петрович. Как дела идут? Хорошо?» - обратился к прокурору Павел Сергеевич.
Николай Петрович задумался и странно посмотрел на него, ибо уж больно странно было слышать вполне бескорыстное приветствие от такого гнилого человека.
- «Ну, как видишь, не хвораю. А что же ты, в столь поздний час решил заглянуть ко мне на работу?» - удивленно спросил прокурор.
- «Где обидчик мой, авось наверно ошибку то свою понял? Извиняться не надумал?» - обратился к Ельцину Павел Сергеевич.
- «И не подумаю над такой пылинкой выделывать!» - увереноо заявил Ельцин.
- «Что-то ты злой какой-то. Да и черт с тобой будет, отпускай его, пусть совесть пуста моя будет!» - сказал Павел Сергеевич прокурору.
- «Ох, да ты же лишь репутацию да уважение к себе сохранить пришел сюда, еще и важничаешь!» - подумал про себя Александр Львович, стоящий в сторонке.
- «Ну, право твое. Я сам удивлен!» - сказал прокурор.
Николай Петрович до сих пор был в недоумении. Он порвал заявление и выбросил его в урну. Павел Сергеевич ушел.
- «И что же ты ему такого шепнул, что он так занервничал?» - спросил Ельцин Александра Львовича.
- «Ничего хитрого, на, как говорится, самое больное ему надавил!» - с довольным лицом говорил Александр Львович.
- «Ух, хитрец! Ну, спасибо тебе огромное, выручил ты меня. А у меня дома есть вино, ой какое вкусной, сам Дионис одобрил!»
И почему же все так норовят напоить врача?
- «Боюсь, я должен отказаться. Мне работать завтра» Ответил Александр Львович.
Ельцин улыбнулся, хлопнул по плечу Александра Львовича и ушел.
Александр Львович шел домой быстро, чтобы успеть выспаться, хотя бы совсем немного. Ночь, как видите, была очень сложная. Зато он сделал благое дело. Но не корысти ли ради? Разумеется, авторитет ему в городе нужен, всеобщее уважение, почти как Павлу Сергеевичу. Но у него явно другие цели, что же он такого задумал…